Ночь оказалась достаточно темной, и буксиры буквально окружили громаду корабля. Опасность была всюду вокруг нас - буквально в нескольких метрах от борта начиналась отмель, и мы не смогли миновать ее. «Jean Bart» все-таки коснулся ее, и только благодаря небольшой скорости и вовремя принятым мерам все обошлось без тяжелых последствий - мы смогли сняться всего за 10 минут до момента, когда это стало бы совсем невозможным. Когда мы, некоторое время спустя, проходили канал, отделяющий нас от Loire, «под килем корабля оставалось лишь чуть больше 10 сантиметров чистой воды».
Наконец мы достигли Loire. Теперь линкор, предоставленный самому себе, мог надеяться только на свои машины, которые, к сожалению, еще так и не прошли испытаний.
К КАСАБЛАНКЕ
Окончание было достойно ее начала истории, несколько эпизодов которой я напомнил. Завершение ее произошло в Касабланке, куда прибыли 22 июня 1940 года, весь путь следуя 22-узловым ходом. В пути мы ориентировались по единственному гирокомпасу, который, к тому же был смонтирован уже во время перехода. Здесь, в Касабланке начался новый этап в карьере корабля.
Линейного корабля «Jean Bart» сейчас уже нет, но я хочу верить, что это гордое имя вскоре будет присвоено новому кораблю нашего флота.
(Luc Marie Bayle «L'Evasion : Journal d'un enseigne»)
В МОРЕ. HA «JEAN BART». ИЗ СЕН-НАЗЕРА В КАСАБЛАНКУ.
В последнее время события развивались стремительно, и теперь я пользуюсь небольшим затишьем, из которого несколько часов я спал и смог восстановить кое-какие силы, чтобы навести порядок в мыслях. Дни и ночи были так загружены, что я хочу попробовать описать развитие событий час за часом. Чередование надежды и отчаянья, через которое мы прошли слилось теперь в единое целое, которое можно назвать не иначе как ужасное уныние. С тех пор как 17 июня в 1230 Patain попросил перемирия, все рухнуло, и я должен сказать, что в ту минуту , несмотря на все предсказания событий и предостережения, несмотря на несомненную очевидность, я был очень сильно поражен происходящим. Мне оставалась бесконечная надежда, надежда имеющая право на жизнь, что борьба продолжится, что кое-что готовится в секрете, что может быть Америка придет нам на помощь. Мы цеплялись за малейшую возможность надежды. Поль Ренод (Paul Reynaud) вечером 13 июня произнес очень пессимистическую речь в загробном тоне, видимо, рассчитывая заставить американцев оказать нам военную поддержку. Последующие его выступления не были такими же мрачными, как это - он признавал, что мы отступаем, но отступаем в полном порядке, согласно полученным распоряжениям. В действительности это был полный наш разгром, беспорядочное бегство. Фронт был уже давно прорван, но мы об этом не знали, и крах должен был наступить неминуемо.
17 ИЮНЯ. ФЛОТ НЕВРЕДИМ.
17 июня утром мы узнали новый состав Кабинета министров Patain'a, заменившего подавшего в отставку Поля Ренода. Patain образовал командование вооруженными силами, но, как оказалось, лишь для ведения переговоров с немцами. О сопротивлении во что бы то ни стало, как мы желали и верили, не было и речи. Мы убедились в этом после выступления Patain в 1230 дня. В понимании для многих это означало конец военных действий, но для Германии это означало совсем иное, и немецкое командование воспользовалось этим, чтобы продвинуть свои армии к сердцу страны более глубоко и много легче, поскольку они не встречали никакого сопротивления...
Для флота это был ужасный удар. Он был невредим, готов к любой борьбе, силен как никогда. И нас ужасно задела и напугала эта просьба о перемирии. Неужели нам придется сдаться без боя, имея на своей совести задачи, все еще нам порученные? Но пока только прибыл приказ, предписывающий находиться в повышенной готовности. Этим для нас вопрос несколько прояснился - быть наготове выйти в море по приказу как можно раньше.
УЙТИ С ПЕРВЫМ ВОЗМОЖНЫМ ПРИЛИВОМ.
Пока еще корабль никогда не покидал достроечный бассейн. Все дни и все ночи он был только огромной разгоряченной и грохочущей стройкой, где трудились сотни рабочих. Но, наконец, машины корабля были подготовлены к работе. Их запустили, и они заработали. Основное электрооборудование к этому времени также было размещено на штатных места. Когда в общекорабельную сеть был дан электроток, все подключенные системы вполне нормально заработали. Примерно в это время стали доставляться 380-мм орудия - четыре погрузили в башню «I» , другие были все еще в пути на пароходе и вовремя не прибыли. Погрузить другие запасы и снабжение возможности не было, так как большой грузовой кран потерпел аварию - он вышел из строя буквально за несколько часов перед нашим отходом.
Итак, мы попытаемся уйти с первым возможным приливом, то есть в среду 19 июня в 4 часа утра. День и ночь землечерпалка углубляла дно перед батопортом дока и расчищала выходной канал для прохода корабля, осадка которого равнялась 8,17 метра.
18 ИЮНЯ. ПРИГОТОВИТЬСЯ К ОТХОДУ И САМОЗАТОПЛЕНИЮ
Вторник 18 июня, после последней ночи, проведенной в Pornichet на маленькой вилле Lannurien, у Auzanneau и Lambret, после короткого визита к madame X.., проявившей незаурядное мужество перед лицом событий и остававшейся здесь со своими дочерьми и невесткой, мы к 8 часам утра собрались на верфи. Предстояло выполнить немало дел. Спешно грузились самые необходимые запасы, но в то же время выгружались тяжелые материалы, некоторое оборудование, трапы, станки, дерево, электрические приборы и коробки, ненужные трубы. Речь идет о максимальном облегчении корабля, которое надлежало сделать по возможности максимально быстро.
К началу дня, когда мы узнали, что немцы вошли в Ancenis, находившийся лишь в 40 км от Нанта, легкое напряжение овладело нами. И тем не менее вся верфь шумела движением кранов, шипением завершающих сварочных работ, стуком пневматических молотков - наспех крепились последние листы и конструкции корпуса. Устанавливалась броня на башне I. Башня II в это время представляла лишь каркас, пустой до самой палубы погребов. Башнеподобная мачта также не была готова и выглядела лишь «скелетом». Кормовая надстройка еще только намечалась металлическими конструкциями. На корме старики-конопатщики, спокойно и без суеты, все еще продолжали заделывать щели в деревянном настиле палубы специальными промасленными лентами и деревянными прокладками.
