30 апреля около 19 часов испанские посты доложили о появлении в бухте Субиг кораблей американской эскадры коммодора Дьюи, а примерно в 23.30 канонада у входа показала, что американцы проникли в бухту. Адмирал Монтехо разрешил отбой личному составу, хотя и приказал поддерживать пары на случай внезапной атаки. К этому времени на крейсере "Reina Cristina" уже успели кое-как подготовиться к предстоящему сражению. Стеньги и реи спустили, корпус приобрел боевую окраску, а деревянные вещи, насколько это было возможно, убраны. Убрали также стойки навесов-тентов, но шлюпки на шлюпбалках были оставлены, так как адмирал Монтехо не питал никаких иллюзий по поводу результатов сражения.

(Подробная статья о бое в Манильской бухте, прим. ВВС)

Таким образом, 1 мая "Reina Cristina" вместе с другими кораблями эскадры Монтехо, стояла под парами на якоре в Кавите [4, стр. 131-132]. И когда около 6.30 американская эскадра приблизилась на пушечный выстрел, крейсер вместе с другими кораблями открыл огонь по врагу. Ответный огонь, сосредоточенный на двух самых крупных испанских крейсерах "Reina Cristina" и "Castilla", поначалу не был особенно точен.

Одним из первых в крейсер было попадание 8-дюймового снаряда в полубак "Cristin'ы". Разорвавшись он вывел из строя прислугу четырех мелкокалиберных скорострельных пушек, а образовавшиеся осколки разлетелись от фок-мачты до капитанского мостика, ранив несколько человек, в числе которых был и старшина-рулевой. После этого американские снаряды стали все чаще и чаще попадать в "Cristin'y" [4, стр.133].

Видя, что перестрелка приобретает нежелательный оборот, адмирал Монтехо решился на отчаянный шаг. "Reina Cristina" снялась с якоря и начала сближение с американской эскадрой, подняв сигнал, чтобы все остальные корабли последовали ее примеру. Монтехо, вероятно, решил таранить один из американских крейсеров. Но предприняв свой маневр, он тем самым подписал смертный приговор своему флагману. На крейсере сосредоточился огонь всей американской эскадры и "Cristina" продвигалась вперед буквально под градом бомб. Вскоре дым и пар полностью окутали ее корпус. Взорвавшийся в кубриках снаряд вызвал пожар в матросских вещах. Другой снаряд большого калибра буквально смел капитанский мостик, разбил прожекторы правого борта и вывел из строя рулевое устройство. Следующий снаряд, попавший в корму, убил и ранил десять человек. Еще один снаряд, взорвавшийся в кают-компании, заполненной ранеными, положил конец их страданиям, вызвав ужасное опустошение.

Снаряды продолжали поражать корабль. Взрывом в центре корабля перебило паропровод, одновременно было ранено и убито тринадцать человек. Снарядами сбило клотик на бизань мачте, гафель с адмиральским флагом и национальный флаг, впрочем, последний вскоре был поднят вновь.

И, словно в завершение, бомба большого калибра, взорвалась в районе пороховых погребов, заполнила все дымом и вызвала пожар, который уже невозможно было взять под контроль. Погреба были тут же затоплены. Но дальнейшее сопротивление в этом бедственном состоянии было бесполезно. Пожар охватил весь корабль. Из орудийной прислуги стреляющего борта осталось лишь два человека, не достигнув своей цели корабль повернул к берегу и вскоре затонул на мелководье в бухте Канакао. Адмирал Монтехо отдал приказ команде покинуть корабль, а шлюпкам с крейсеров "Isla de Cuba" и "Isla de Luzon", а также канонерки "Merques de Duero" подойти для оказания помощи [4, стр. 134-135].

На корабле в строю остались 6 офицеров и 200 матросов, всего же, по исследованиям лейтенанта Элликота, было убито 130 и ранено 90 человек. Ранен был и сам Монтехо, которому осколок снаряда попал в ногу, а также его адъютант. Капитан корабля Луис Кадарсо в течение всего боя проявил величайшую храбрость. Сам раненый, он не оставил свой корабль, пока его не покинул последний матрос. Отважный командир был смертельно ранен, когда переходил на шлюпку и вскоре скончался. Помимо командира на корабле погибли еще шесть офицеров [4, стр.135 и 141].

После войны, обследовав остов полузатопленного крейсера и допросив оставшихся в живых членов команды, американская комиссия выявила тридцать девять попаданий в "Cristin'y", из которых тринадцать были от снарядов большого калибра - по пять попаданий 203-мм и 127-мм снарядов, семь 57-мм снарядов и двадцать два - от снарядов неопознанного калибра. Сам адмирал Монтехо сообщал, что его флагман был поражен "около семидесяти раз". Принимая во внимание уничтоженные пожарами и затоплением следы попаданий, это выглядит вполне правдоподобно.

Кроме уже упоминавшихся , стоит также отметить следующие повреждения:
-  два 203-мм и 57-мм снаряды попали в переднюю дымовую трубу;
-  один 203-мм, один 127-мм и два 57-мм снарядов взорвались за рубкой, которую свалило влево взрывом снаряда большого калибра в пароперегревателе под ней;
-  203-мм снаряд, пробив щит левого переднего 6,3-дюймового орудия, разорвался, выведя из строя это орудие, одновременно разрушив механизм снарядного подъемника и проделав огромную дыру в фальшборте. Этим же взрывом листы над спонсоном были скручены в дугу, а осколки от снаряда вывели из строя подъемный механизм противоположного орудия правого борта;
-  два 57-мм снаряда разрушили вентилятор перед передней трубой;
-  шесть снарядов-бомб попали в бизань-мачту и по одному снаряду в фок- и грот-мачты [4, стр. 143-144].

Крейсер затонул на мелководье - так, что над водой виднелись его надстройки и часть борта. После войны он ржавел еще несколько лет, а затем его останки были разобраны на слом.

Существует вполне вероятная легенда, по которой пробитый в бою флаг крейсера после войны был доставлен королеве Марии Кристине, и в качестве реликвии находился среди ее личных вещей вплоть до ее смерти в 1929 году.