Пароход «Grant» салютует могиле генерала Гранта перед отправкой с войсками в Манилу

(Фото F. С. Shell. Detroit Publishing Co.)

Несмотря на то, что и флот значительно усилился двумя подошедшими мониторами, Дьюи был не в восторге от предстоящего штурма. Прибывший 4 августа монитор «Монтерей» после океанского плавания нуждался в ремонте, а сильный прибой, затруднивший доставку на берег войск Мак-Артура, сделал невозможным пополнение боеприпасов в армии. Кроме того, через бельгийского консула в Маниле Эдуарда Андре, Дьюи все еще вел переговоры с генерал-капитаном Хауденесом и испанцы вот-вот были готовы сдаться безо всякого боя. Первую попытку принудить испанцев сдаться дипломатическим путем Дьюи принял еще в начале мая, то есть сразу же после сражения у Кавите. Через британского консула Роусона-Уолкера генералу Аугустину было сделано соответствующее предложение. Но главным доводом против немедленной сдачи стало даже не отсутствие американских войск, а боязнь, что город может достаться на разграбление инсургентам, поскольку американцы не имели достаточных сил помешать этому. С прибытием экспедиций все радикально изменилось. К сожалению, в июле британский консул серьезно заболел и в начале августа умер, так что Дьюи пришлось налаживать новые каналы связи, в частности через бельгийского консула. Дополнительную неразбериху в переговорах дало еще и бегство генерала Аугустина.

24 июля приказом из Мадрида Аугустин был освобожден от занимаемой должности и все полномочия в Маниле передавались генерал-капитану Хауденесу. Это сообщение, переданное через испанского консула в Гонконге достигло Манилы 1 августа: оно стало ответом на предложения Аугустина капитулировать ввиду критического состояния дел в Маниле: крайней усталости войск, проблемами с продовольствием и боеприпасами быстрым ростом американских войск и общим отчаянием населения, после отзыва эскадры Камары. Сразу после своего отречения на борту германского крейсера «Кайзерина Августа» Аугустин покинул Манилу. Однако его поступок, да еще в разгар боевых действий, вызвал всеобщее недоумение. Так, например, на соответствующий запрос русского консула в Мадриде, там происшедшее объяснили: "явным ослаблением его нервной системы уже давно представляющей явные признаки некоторого расстройства". Взамен сбежавшего Аугустина на этот пост был назначен Диего де лос Рийос, выбравшего своей резиденцией город Илоило на острове Панай, последний оплот испанской власти. Окруженный гарнизон Манилы возглавил губернатор города генерал-капитан Хауденес.

Все эти сложности сильно снижали прогресс в переговорах. Но тем не менее, испанцы принципиально выступали за сдачу. Единственное жесткое условие состояло лишь в том, что инсургенты не должны войти в город ни под каким предлогом. В конце концов, поскольку Мадрид не хотел взять на себя ответственность за капитуляцию, испанское и американское руководство договорились о том, что испанцы капитулируют после чисто символичного сопротивления. При этом американцы обязались не обстреливать город, а испанцы обещали не стрелять из манильских батарей. Таким образом была бы сохранена испанская честь, или, как говорят японцы, «спасено лицо». Так что все последовавшее за этим было простой формальностью.

7 августа американскими командующими, адмиралом Дьюи и генералом Мерриттом, было послано уведомление испанским властям: "Операции сухопутных и морских сил Соединенных Штатов против укреплений Манилы могут начаться в любой момент по истечении 48 часов, считая со времени вручения Вам этого сообщения, или еще раньше, в случае нападения с Вашей стороны. Это уведомление посылается, чтобы дать Вам возможность удалить из города невоюющих".

Крейсер «Olympia» оставался флагманом Дьюи и во время осады Манилы, в штурме которой эскадра приняла деятельное участие. Несколько фотографий «Olympia». (Три верхних фотографии SAW, нижняя фотография Detroit Publishing Co.)