Неприятельский крейсер правил сначала почти на NO. Казалось, что он нас заметил, когда его мостик был весь над горизонтом. Тогда только он повернул на нас.

Как только в идущем судне был опознан неприятель работы на обоих судах были, по приказанию командира, прекращены. Офицеры и команда, которыми должны были обменяться суда, отправлены на новые места службы. Швартовы были отданы. "Карлсруэ" дал "полный назад", "Кронцпринц Вильгельм" - "вперед", и корабли отдалились друг от друга при криках "ура" и звуках музыки. Сзади "Кронцпринца Вильгельма" прыгали по волне на длинном буксире наш моторный катер и командирская гичка. Тогда на "Карлсруэ" пробили, второй раз в этот день, боевую тревогу. "Кронцпринц Вильгельм" взял курс на NNO, "Карлсруэ" - на NtW, и вскоре мы потеряли друг друга из виду. Преобразование "Кронцпринца Вильгельма" во вспомогательный крейсер все-таки было вполне закончено.

Наш штурманский офицер, капитан-лейтенант Тирфельдер, был назначен командиром нового корабля.

"Карлсруэ" получил с "Кронпринца Вильгельма" трех офицеров запаса флота, Кроме того мы получили кое-какую провизию.

Англичанин решил преследовать "Карлсруэ", что было чрезвычайно кстати для "Кронпринца Вильгельма", который мог спокойно произвести окончательное свое вооружение, установку пушек и т.д.

По газетам мы узнали, что английский адмирал полагал, что мы назначили пароходу рандеву для приема с него угля, и думая, что помешали этой погрузке, решил, что мы далеко не уйдем. При этом преследовании, считая, что противник идет не более 19 узлов, "Карлсруэ" шел около 21 узла и довольно скоро ушел от погони. Но воздух был настолько чист, что до 4 часов пополудни мы видели вертикальный столб дыма неприятельского крейсера.

На "Карлсруэ" настроение было приподнятое. Все радовались, что вооружение нового крейсера увенчалось успехом, Конечно то, что мы должны были бежать от врага, было не особенно приятно, но каждый сознавал, что было бы совершенно бессмысленным, вступить в бой с кораблем, превосходившим нас во всем, исключая скорости. Все мы знали, что нашей задачей является вред неприятельской торговле, и к выполнению ее-то мы и могли теперь приступить Сознание этого заставило нас испытывать злобную радость по отношению к нашему преследователю, который наверное злился еще больше нас. Все офицеры, за исключением занятых службой в другом месте, собрались на мостике "Карлсруэ" уменьшенным ходом на север.

В 7 ч. 40 м. вечера пробили, третий раз в этот день, боевую тревогу, и все разошлись на места по расписанию. На левом траверзе появился корабль, идущий на пересечку с затемненными огнями. Расстояние было около 6000 метров При лунном свете можно было достаточно хорошо рассмотреть очертания длинного низкого судна, не менее чем с тремя трубами. Мы сейчас же вспомнили о нашем приятеле из Пуэрто-Мексико, маленьком английском крейсере "Бристоль".

Неприятель почти сейчас же открыл огонь, на который мы немедленно отвечали. Около часа оба судна ходили параллельными курсами, постепенно прибавляя ходу, чтобы выиграть лучшее положение, и довели скорость до 25 узлов.

После 8 часов противник, державшийся первоначально на нашем траверзе, вдруг резко стал отставать. Его огонь постепенно стал ослабевать и, наконец, прекратился. Так как "Бристоль" закрыло густым облаком нашего дыма, то и мы прекратили огонь. Условия, при которых мы могли бы продолжать этот бой, были таковы, что командир не мог на них решиться со спокойной совестью. Ночной бой, даже при такой спокойной и светлой погоде, как была сегодня, всегда рискован, так как его исход зависит от многих случайностей, которых нельзя предвидеть. Кроме того, нам было известно, что севернее нас находились броненосные крейсера "Ланкастер" и "Эссекс", а к югу - преследовавший нас "Саффолк" и "Бервик". Само собой разумеется, что еще утром "Саффолк" всеми мерами пытался направить нам на пересечку остальные крейсера, хотя мы и старались, работая полной мощностью нашего телеграфа, препятствовать его телеграфированию. Но наше положение относительно неприятельских кораблей было очень неблагоприятным, и мы не могли с уверенностью сказать, что наши старания мешать "Саффолку" увенчались успехом. Поэтому мы должны были считаться с тем. что в непродолжительном времени к месту боя подойдет один или даже несколько броненосных крейсеров. Тогда после двух дней военных операций наша деятельность была бы закончена, хотя мы даже еще и не приступали к выполнению возложенной на нас задачи. Командир решил поэтому прекратить бой, чтобы сохранить крейсер для ведения торговой войны.

"Карлсруэ" во время этого непродолжительного боя не получил никаких повреждений, хотя неприятельские залпы ложились очень близко. Попадания в противника тоже как будто не было.

Вследствие большого хода, во время этой схватки наш запас угля так уменьшился, что командир решил идти в какой-либо нейтральный порт, чтобы принять уголь. Идти в одну из североамериканских гаваней было неблагоразумно, так как мы могли снова подвергнуться преследованию одного из находившихся на севере броненосных крейсеров, и это могло быть для нас гибельным, в особенности, если бы ему удалось отрезать нас от берега. Во время схватки правили нордовыми курсами: около 10 часов вечера командир приказал повернуть и проложить курс на Порто-Рико. Мы не могли надеяться, что изменение нами курса, вследствие оставшегося после нас облака дыма и плававшего остатка нашего угольного мусора, не будет замечено неприятелем. Мы не знали, следует ли он за нами, и больше его в эту ночь не видели. Постепенно ход был уменьшен до 16 узлов.

Командир и большая часть офицеров оставались на мостике, Команда спала на своих местах по боевой тревоге.

7  августа. Утром вероятность нового боя возросла, и уже на рассвете прежде чем командир приказал "приготовить корабль к бою", в ожидании столкновения, все офицеры собрались на мостике. Наблюдение за горизонтом было усилено. Все мы с напряжением ожидали, в какой части горизонта появится столб дыма. Становилось все светлее и напряжение возрастало. Наконец, вполне рассвело, и взошло солнце; все продолжали искать по горизонту. Никто не хотел верить глазам: неприятеля не было видно. Должно быть, несмотря на лунную ночь, наше изменение курса не было замечено.

Было скомандовано "от орудия отойти", ход уменьшен до 12 узлов. Если мы желали дойти до Порто-Рико, то следовало экономить уголь; 12 же узлов - это наш экономический ход.