25 августа. На следующий день мы перешли экватор, Еще заранее мы обсуждали вопрос, будем ли мы совершать крещение, конечно, в известных границах и с известными ограничениями, отвечающие нашему положению. Это было бы некоторым разнообразием в нашей жизни, и поэтому командир дал свое согласие, но унтер-офицеры пришли с просьбой, чтобы крещение отложить до того времени, когда мы будем переходить экватор при возвращении домой. Так все были уверены, в том числе и офицеры, что война будет продолжаться недолго. Сначала мы предполагали ее месяца на три, теперь, после того как первый месяц прошел так быстро, мы прибавили еще один месяц к первоначальным трем.
После этого мы еще три раза переходили экватор.
В Кюрасао было условлено с капитаном "Города Шлезвига", что он приведет свой пароход к одному из островов у берегов Бразилии и там будет нас ожидать. Когда после полудня приближались к этому острову, то всех живо занимал вопрос, удалось ли капитану привести в исполнение свое обещание, и все мы искренно обрадовались, когда увидели над самым берегом силуэт маленького парохода.
"Город Шлезвиг" пришел еще накануне и привез нам уголь. Несмотря на энергичные протесты английского и французского консулов, все-таки капитан добился того, что ему разрешили уйти из Вилемштада. Затем он все время шел у самой полосы территориальных вод. Мы взяли пароход к борту и пополнили из него весь израсходованный нами со времени последней погрузки уголь. Тот же уголь, который мы не могли взять, должен был быть перегружен на "Патагонию". "Город Шлезвиг" был слишком мал и тихоходен, чтобы мог следовать за нами, но мы решили его использовать другим способом.
Команда парохода "Боуес-Кестль" была пересажена на него, и капитану поручили доставить англичан в Маранхао. Они вели себя так хорошо, что не возникло никакого опасения держать их на маленьком пароходе с малым числом команды.
По-видимому, остров, где нас ждал "Город Шлезвиг", был населен. На лугах, простиравшихся от берега до густых лесов в центре острова, паслись бесчисленные стада рогатого скота.
26/27 августа. Командир выбрал для нашей деятельности северо-восточную часть Южной Америки. Эта часть была очень благоприятной для ведения торговой войны. Две важные торговые линии: одна из Европы через острова Канарские и Зеленого мыса в Южную Америку, и вторая из Северной Америки и Вест-Индии в Южную Америку, скрещивались в этой полосе океана. В эту то точку пресечения мы и направили свой курс.
28/30 августа. Мы хотели прийти с нагруженными до верху угольными ямами, чтобы не откладывая приступить к нашей деятельности с полными силами. Поэтому надлежало еще раз пополнить наш угольный запас. С этой целью мы снова отыскали себе спокойный уголок, куда пришли 30 августа, и, после угольной погрузки, в тот же день продолжали наш поход.
31 августа. Мы едва поверили сообщению, сделанному на другое утро нашим радиотелеграфным офицером, который утверждал, что принял разговор на нашем родном языке; но это была настоящая истина. Многие радиостанции переговаривались на чистом немецком языке. К сожалению, волны были слишком слабы, и вследствие этого, мы могли принимать лишь отрывки телеграмм. Без сомнения, они исходили от немецких судов, и это было очень важно и приятно. С напряженным вниманием мы следили за горизонтом. Наконец сигнальщик доложил о двух пароходах прямо по носу. Один был правее, другой левее нас. Мы подняли наши позывные и решили идти сначала к находящемуся левее. Разобравши наши позывные, он с полным доверием повернул на нас, и скоро мы сблизились с нашим новым приятелем. Это был пароход "Асунсьон" Гамбург-Южно-Американского пароходного общества. Он нам сообщил, что другой пароход - "Крефельд" Северо-Германского Ллойда, и что кроме того вблизи находится "Рио-Негро". Три немецких парохода сразу!
Чего нам нужно было еще более? Если так пойдет далее, то в скором времени вокруг нас соберутся все немецкие пароходы, идущие по этой линии. Мы могли их всех использовать, и чем их было больше, тем лучше для нас. Командир немедленно решил задержать их при себе, как вспомогательные суда.
"Крефельд" тоже вскоре следовал нам в кильватер, а с "Рио-Негро" мы вошли в телеграфную связь.
Волна и зыбь были сегодня так высоки, что капитаны пароходов не могли приехать к нам для совещания. Командир решил пойти под защиту маленького острова Рокас и проложил туда курс.
Таким образом, на юг шла целая колонна из четырех немецких кораблей, и неудивительно, что четыре пары глаз открыли снова после полудня судно на горизонте. Скоро оно стало видно и с командирского мостика. Сначала мы его приняли за "Рио-Негро", но нас удивило то обстоятельство, что он не делал никакой попытки сблизиться с нами, хотя не мог нас не узнать. Когда спросили о порте его приписки, то он ответил совершенно иначе, чем должен был ответить ожидаемый нами пароход Итак это был пароход иностранный, и мы были почти что оскорблены тем, что он помешал нам спокойно плыть дальше в компании соотечественников.
Оба, вновь присоединенных к нам, парохода мы послали вперед к острову Рокас. "Рио-Негро" была сделана радио, чтобы он направлялся туда же. Затем "Карлсруэ" дал полный ход, чтобы посмотреть поближе на появившийся пароход. "Патагония" спешила за нами, как могла. Наконец, страшно поздно, пароход решился поднять свой флаг, и оказалось, что не даром он медлил, так как был англичанин. На его корме красовалось большими буквами его имя, - "Стратрой" из Глазго. Он тотчас же остановился после нашего требования и повернул к нам. Вследствие большой волны мы не могли послать призовой команды, но спросили его, какой он имеет груз, откуда и куда идет. На пароходе все было очень чисто и в большом порядке. После некоторого молчания он ответил: "6000 тонн угля из Норфолка в Бразилию".
"6000 тонн угля!" Это было больше, чем имелось на всех наших четырех пароходах. Мы чувствовали большую благодарность благородным бриттам за то, что они так заботились о спешном пополнении наших запасов. В первый же день - такая добыча. Это значительно превосходило самые огромные надежды командира, выбравшего этот район для наших действий.
Английская заботливость на этом не окончилась. Как мы сразу заметили, часть команды были из китайцев. Почему же китайцы должны отказаться работать у нас, если мы им будем так же хорошо платить, как англичане? И действительно, мы не ошиблись в своем предположении: они сейчас же согласились, когда им предложили на следующий день служить далее на этом пароходе за наш счет. Теперь оставалось назначить только капитана и несколько человек команды на "Статрой", - и мы имели великолепный угольный транспорт. Прежде всего ему было приказано сигналом спустить флаг, следовать за "Карлсруэ" и закрыть все огни. Приказания были немедленно исполнены. Мы взяли его между собой и "Патагонией" и легли курсом на Рокас.
1 сентября. В 8 часов утра мы пришли на сборный пункт у острова, где наши три земляка: "Рио-Негро", "Крефельд" и "Асунсьон" уже мирно качались на якоре на зыби. Пока призовая команда производила свою работу на "Стратроне", происходило оживленное движение шлюпок всех шести судов, несмотря на то, что где-то не очень далеко от нас. находились два английских крейсера, телеграммы которых нами ясно и отчетливо принимались. Некоторые шлюпки перевоэили к нам провиант с "Асунсьона", одна - доставляла англичан "Стратроя" на "Асунсьон", со всех пароходов капитаны ехали на совещание на "Карлсруэ", наконец, одна шлюпка отвозила почту на "Патагонию", которую предполагалось отпустить после Пернамбуко.