Мне хватило сил добраться до этих плотов и взобраться на них. Но сколько я не ползал по ним, так и не смог найти на них никаких весел или вообще хоть что-нибудь. Я стал кричать, что плоты рядом, и вскоре помог забраться на плоты троим морякам. Но больше никто не откликнулся и не появился. Из этих троих двое были курсантами военно-морского училища. Они изрядно наглотались соленой воды, смешанной с нефтью. Их мы поместили на один из плотов, там же остался и третий из спасшихся квартирмейстер Алерт (quartermaster Alert). Я перебрался в другой плот, и мы соединили их оба вместе. Как я помню, ничего более этой ночью не произошло. Мы были сильно истощены. Оба курсанта всю ночь лежали без движения, и я даже подумал, что они умерли, но ошибся. Они хорошо держались еще целых 36 часов.

Следующим утром, на рассвете, мы наткнулись на другой плот и плававшую рядом поплавковую спасательную сеть. На плоту находилось пять человек. Старшим по званию был помощник машиниста 1-го класса Малден (Machinist Mate First Class Maiden). Мы связали плоты вместе и к ним подвязали сеть. Теперь нас было девять человек.

Когда стало светло я понял почему не смог найти на плотах ничего из предметов - они упали в воду вверх дном, и не знал было ли на них прикреплено что-нибудь с другой стороны. Обследовав все три плота мы нашли пару хороших весел. К сожалению, все плоты были повреждены взрывом. У них были переломаны каркасные решетки. Полезного удалось найти мало - лишь в одном холстяном мешке обнаружили сигнальный пистолет Вери (Very flare pistol) и 12 запасных патронов к нему.

Мы обнаружили также несколько футляров из пропитанного картона с запальными сигнальными фитилями. Однако они в течение ночи успели впитать воду, и были непригодны к применению. То же самое произошло с обнаруженной аптечкой, которая была запакована в таком же картоне. Так что все, что было в ней типа sulfathiazole и sulfanilamide в таблетках и кристаллах - все распалось. Уцелели бинты, правда, промокшие, тюбики с мазями - позже они пригодились. Сохранились также небольшие тюбики, и специальные стуретты с морфием (morphine styrettes - небольшие шприцевые приспособления для введения болеутоляющего при тяжелых ранениях), которые, к счастью, нам не пригодились так как среди нас никто серьезных ранений не имел.

До следующего утра мы постепенно обследовали плоты, но ничего более не нашли, кроме двух весел-гребков (типа каноэ). Анкерки с водой и пища, вероятно, были унесены течением. Тем утром я увидел еще два плота, но довольно далеко от нас. Я не знал сколько в них было людей, но мы могли видеть их, когда нас одновременно поднимало на гребне волны. Ближайший из плотов находился от нас в полутора тысяче ярдов. Мы не знали требовалась ли им помощь, но нам показалось, что они призывали нас. Однако мы были сильно истощены и весь день даже не предпринимали попыток приблизиться к этому плоту. Другой плот был от нас на большом расстоянии, но с него сигналов о помощи мы не увидели.

Все мы предположили, что наши плоты - единственные спасшиеся с крейсера «Indianapolis». Мы думали, что на плотах собрались приблизительно 25 или 30 человек. Я был единственный офицер в нашей группе, и естественно я взял командование на себя. В понедельник днем мы некоторое время подгребали веслами чтобы подобрать анкерок с тремя галлонами воды. Я попробовал воду, и она оказалась горькой на вкус - бочонок, вероятно, имел трещину, и вода в нем смешалась с морской. Другим я не сказал об этом, не желая лишать их надежды. Я упомянул только, что воду будем пить только в случае самой крайней необходимости.

Отрадно думать, что в течение 107 часов, что мы находились на плоту, никто ни разу не вспомнил и не просил о спиртном напитке. Я никогда не задумывался, что будет легко обходиться без воды. Но оказалось, что это вполне возможно. Я понял, что это становится гораздо более трудным после пятого дня.

Новый командир крейсера капитан 1-го ранга Хевитт (Commanding Officer Captain Henry Kent Hewitt, USN) проходит мимо строя корабельного отряда морской пехоты (Marines) во время представления команде 16 марта 1936 года. Слева от пего старший офицер капитан 3-го ранга Вилкинсон (Executive Officer Commander Theodore S. Wilkinson) и первый лейтенант морской пехоты Бланчард (First Lieutenant John D. Blanchard, USMC). У морских пехотинцев в руках винтовки М1903. (Фото из коллекции адмирала Хевитта)

Мы также подобрали с воды рацион (контейнер) запаса продовольствия, хорошо сохранившийся в двойной герметичной оболочке из олова, предохраняющей от попадания воды. В него входили множество упаковок консервированного колбасного фарша (spam), измельченного обваренного мяса (precooked) и консервированный хлеб (Hormel spam). Рацион включал большое количество этих упаковок, и я даже теперь не помню их точное число. Мы также получили из рациона таблетки сухого молока и крекеры. Все было тщательно упаковано в оловянном воздухо- и водонепроницаемом контейнере. Тот, кто сделал его, сделал прекрасно и тщательно. Он спас нас.

Подведя итог имеющимся у нас запасам и продовольствию, я сказал людям, что буду вскрывать по одной упаковке в день и распределять на всех, а также по две таблетки сухого молока и два крекера. Этого хватило бы нам на десять дней.

Во вторник я решил, что нам нужно попытаться грести, чтобы соединиться с другим плотом, с которого нам пытались давать сигналы. Мы предполагали, что он мог иметь повреждения. Видели мы его достаточно хорошо, и расстояние до него предполагали около 1500 ярдов. Мы взяли оба весла и стали подгребать на трех плотах, сменяя гребцов через каждые полчаса. Потребовалось четыре с половиной часа, чтобы добраться до этого плота. Мы сцепились с ним. На нем находился только один человек — курсант военно-морского училища. Он провел две ночи и один день в полном одиночестве и был сыт этим по горло. Мы подсоединили его плот к своим, и в целом теперь мы имели четыре плота, спасательную сеть и всего десять человек.

Крейсер «Indianapolis» пришел в Портленд, штат Орегон, на празднование Дня военного флота. Октябрь 1937 года. (Фото из собрания U.S. Naval Historical Center: предоставлено Captain USMC (Retired) Fred W. Conner)