Я не был в этой группе людей, и не могу называть их «мы». Я вообще не знал о их существовании и до пятницы. Но офицеры, которые оказались в этой группе мне говорили, что первую помощь они получили в четверг - самолеты снижались и сбрасывали им продовольствие, пресную воду и вещи. Они рассказывали так же, что были люди, которые пытались скрыть это, не желая делиться с товарищами. Я тоже думаю, что такие люди наверняка были. Их не могло не быть, как и в любой большой группе, где число людей превышало три сотни. Были те, кто жертвовал своей жизнью ради спасения товарища. Были и те, кто истратил все свои силы и взирал на происходящее с обессиленным равнодушием. Но были и такие, кто придерживался мнения: «Я собираюсь спастись, а на любого и каждого мне наплевать». Но я, по своему личному мнению, не могу их осуждать: многие из них оказались подвластны инстинктам страха и сами не понимали, что делали - к тому времени слишком много людей вокруг них погибло. Мы не можем подозревать в этом любого. И сейчас никто не признается, что он когда-либо делал или думал так. Не было и случаев, чтобы кто-нибудь обвинил другого в том, что он укрывал еду или сделал бы что-либо такое же нехорошее.

За дни плавания на воде были отмечены и случаи нападения акул. Официально зафиксированы двое выживших, имевших следы укусов акул. В госпитале я беседовал с одним из них. Я сказал ему: «Возьмите специальную пасту для снятия слепков и сделайте их до того как раны затянутся. Потом никто не поверит, что вас укусила акула. А по слепку вы могли бы определить следы акульих зубов, и сохранить его на будущее. Позже вы могли бы смело заявлять: «Я знаю, что меня укусила акула». Еще одного моряка акула покусала за бедро.

Спасенные из той группы рассказывали, что вокруг в спокойные дни они видели акул, а иногда они слабо просматривались и в воде в глубине. Но фактически они больше беспокоили людей своим присутствием, когда были видны на поверхности. Это резко отличалось от нашей группы. Мы видели акулу ранним утром в понедельник и долго не могли избавиться от нее. Она плавала ниже плотов, и мы постоянно могли видеть ее большой спинной плавник, появляющийся на поверхности. Он почему-то был белым как лист бумаги (вероятно, очень уж много времени акула плавала, выставляя плавник над водой) и абсолютно не сочетался с темной водой. Вокруг нее мы замечали рыбу-лоцмана (remoras) и даже пытались изловчиться стукнуть ее веслом. Однако акула все время отплывала, и рыба-лоцман уходила за ней. Мы пробовали использовать для рыбы приманку, так как на плотах нашлась пара рыболовных наборов. Это были самые превосходные наборы из всех, которые я видел. Любой рыбак мог бы восхититься ими. В них входили приманки, крючки и даже небольшая сеть, но не было остроги. Квартирмейстер Алерт, который был с нами, оказался хорошим рыбаком. Он сумел поймать несколько небольших черных рыб семейства Попугаев (Parrot). Хотя мясо этих рыб оказалось белым, я не позволил его есть. Мы использовали их в качестве приманки, но, однако, постоянное присутствие акулы не позволило поймать что-либо стоящее. Приманка постоянно оказывалась добычей акулы до того, как к ней приближалась какая-либо другая рыба. Хотя мы видели несколько косяков рыб (я узнал среди них bonito или небольшую макрель, или один из съедобных видов) мы никак не могли приманить их из-за акулы. На третий день мы были раздражены этой акулой настолько, что даже завели разговор о попытке отогнать акулу с помощью небольшого ножа, имевшегося у нас, хотя, конечно, это было маловероятно.

О, Небеса! Все из нас имели перочинные ножи. На корабле мы постоянно носили их с собой в задних карманах брюк, хотя они были неудобны; мы даже сидели на них, хотя это тоже было неудобно. И никто не имел ножа, когда мы забирались на плоты. Конечно, этому было объяснение. Ведь катастрофа произошла ночью, и никому не пришло в голову вместе с одеждой брать с собой нож. Шансов на это больше, если бы катастрофа произошла днем. Правда, это вряд ли могло бы нам сильно помочь, так как ножи не имели лезвий больше, чем несколько дюймов. Мы полагали, что могли бы убить акулу, если бы имели нож с большим лезвием, и только после этого мы могли надеяться на приманку наловить рыбы для еды.

Крейсер «Indianapolis» на верфи ВМФ «Mare Island Navy Yard» после завершения ремонта. I мая 1943 года.
Вид на среднюю часть с правого борта. Хорошо видна перенесенная грот-мачта, прожекторы, 127-мм 25-калиберные зенитки. На площадке забортного трапа видна молодая женщина.	Вид па среднюю часть с правого борта в сторону кормы. Видны самолетные катапульты, краны, новые створки самолетных ангаров, «ожерелье» заклепок («star» riveting) на передней трубе, прожекторы на площадках трубы. На заднем плане крейсер СА-36 «Minneapolis», подготовленный для модернизации.