В 1898-1900 годах с отказом от системы залповой стрельбы для броненосцев и крейсеров были приняты новые синхронные (электрические) приборы управления артиллерийским огнем, изготовление которых наладил завод Гейслера в Санкт-Петербурге. Посылающие приборы в боевой рубке включали боевой, сигнальный, снарядный и дальномерный указатели с соответствующими циферблатами, которыми задавались направление, команды, род снарядов и дистанция. У орудий помещались боевой и дальномерный циферблат, первые указывали направление и команды, а вторые - род снарядов и дистанции. Снарядные указатели установили также в погребах боеприпасов. ПУАО Гейслера обеспечивали центральное управление стрельбой всех орудий из боевой рубки.

Дапьномерные циферблаты ПУАО были разбиты для дистанций от 5 до 43 кбт («Пересвет») или до 46 кбт («Ретвизан»), а таблицы стрельбы рассчитаны до 53-60 кбт. Только после начала войны ПУАО и таблицы привели в соответствие с предельной дальностью стрельбы орудий. Искусственное ограничение дистанций отчасти было связано с возможностями дальномеров-микрометров системы Люжоля-Мякишева, точных в пределах 30-40 кбт. В 1899-1901 годах МТК не спеша испытывал отдельные экземпляры горизонтально-базисных дальномеров Барра и Струда (с базой 1,2 метра), применение которых не требовало знания высоты рангоута корабля противника. Несмотря на то, что погрешность измерения дистанций этим дальномером была допустимой также до 30-40 кбт, но был значительно совершеннее прежнего угломера. В декабре 1901 года МТК принял дальномер Барра и Струда на вооружение, но ГУКиС до начала войны не нашел средств для снабжения ими кораблей флота. Из семи эскадренных броненосцев эскадры Тихого океана по одному-два новых дальномера получили только пять: «Петропавловск», «Пересвет», «Победа», «Ретвизан» и «Цесаревич». Несколько таких дальномеров было на крейсерах, пришедших на Дальний Восток в 1903 году. Только в 1904 году горизонтально-базисные дальномеры были закуплены для всех крупных кораблей флота.

Еще хуже обстояло дело с оптическими прицелами, впервые примененными американцами в бою у Сант-Яго в 1898 году. Пожалев денег на закупку прицелов за границей, Морское министерство в 1900-1901 годах испытывало изготовленные Гейслером прицепы системы лейтенанта А.К. Мякишева. Заказанную на основании испытаний опытную (!) партию из 35 прицелов в 1903 году успели установить на броненосце «Ослябя». Корабли эскадры Тихого океана вступили в войну с прежними механическими (тангенсовыми) прицелами, не позволявшими различать цель на дистанции свыше 20-30 кбт. Испытанные в 1902 году наиболее совершенные оптические прицелы системы лейтенанта Я.Н. Перепелкина, поспешно приняли на вооружение только в 1904 году, заказав Обуховскому заводу 400 штук для 2-й эскадры Тихого океана и уцелевших кораблей на Дальнем Востоке. Почти одновременно, в октябре 1904 года, утвердили снабжение броненосцев и крейсеров призменными биноклями Цейса, крайне необходимыми артиллерийским офицерам для корректировки стрельбы (68).

В 1898-1902 годах были предприняты меры по унификации минного вооружения. Так, для всех эскадренных и больших крейсеров установили однотипный состав вооружения из четырех надводных (носовой, кормовой, два бортовых) и двух подводных минных аппаратов. Сетевое противоминное заграждение было положено для броненосцев водоизмещением более 4000 тонн и крейсеров 1-го ранга. Для подводных минных аппаратов некоторых броненосцев применялись 18-дюймовые (457 мм) мины Уайтхеда с массой заряда 85,9 кг. Однако все надводные аппараты больших кораблей и миноносцев оставались калибром 15 дюймов (381 мм) и стреляли минами образца 1898 года. Максимальная дальность хода этой мины составляла 12 кбт при скорости 20 узлов (на 3 кбт - 29 узлов), масса пироксилинового заряда - 65,4 кг. Новые английские мины Уайтхеда калибром 457 мм, состоявшие на вооружении японских броненосцев и истребителей, при 24-узловой скорости достигали дальности 16,7 кбт и несли 90,8-кг боевой заряд. Подобные мины были приняты в российском флоте только в 1904-1905 годах.

Русские броненосцы и крейсера сохраняли также постоянный запас мин заграждения (от 10 до 50), которые зачастую были небезопасны для своего корабля. Шаровые гальваноударные корабельные мины образца 1898 года снаряжались 56 кг пироксилина и могли ставиться на глубинах до 120 метров. Для уничтожения мин заграждения применялись контрмины с массой заряда от 160 до 200 кг. Наиболее эффективным средством борьбы с минами противника стал контактный трал образца 1898 года, сконструированный лейтенантом К.Ф. Шульцем. Трал Шульца состоял из пяти смычек проволочного троса длиной по 18,3 метра, свинцовых грузов и поплавков, которые удерживали тралящую часть на заданном углублении. Трал буксировался двумя катерами или небольшими кораблями. С некоторыми изменениями он применяется и в наши дни для траления контактных мин.

В 1900 году с вооружения были сняты архаичные шестовые мины, но на броненосцах сохранялись паровые минные катера (фактически - миноноски), водоизмещение которых достигло 20,5 тонн (длина 17,1 метра). Они вооружались укороченными - катерными - минами Уайтхеда, развивавшими скорость 28 узлов на дистанциях до 2 кбт.

В 1898-1899 годах на Балтике и Черном море продолжались испытания изобретения А.С. Попова - беспроволочного радиотелеграфа. В частности на кораблях Черноморского флота была испытана аппаратура, изготовленная по чертежам А.С. Попова французским инженером Е. Дюкрете. Дальность радиосвязи с использованием антенны, поднятой на воздушном змее, достигла 16 миль. Зимой 1899/1900 года по инициативе вице-адмирала И.М. Дикова и главного инспектора минного дела контр-адмирала К.С. Остелецкого радиостанции системы «Попов-Дюкрете» применили для связи острова Гогланд с материком. Протяженность этой радиолинии составила 26,5 миль. Установкой аппаратуры занимались А.С. Попов, его помощник П.Н. Рыбкин и минеры капитан 2-го ранга Г.И. Залевский и лейтенант А.А. Реммерт. Радиолиния обеспечила связь аварийных работ на броненосце «Генерал-адмирал Апраксин».

Достигнутый успех позволил считать опыты законченными, и в марте 1900 года радиотелеграф по докладу МТК был принят на вооружение (69). Первые серийные радиостанции изготовила фирма Е. Дюкрете в Париже, а позднее их начала выпускать Кронштадтская радиомастерская, которая в 1901-1903 годах изготовила 28 комплектов стоимостью около 3 тысяч рублей каждый. Уже в 1900 году радиостанции «Попов-Дюкрете» установили на готовившихся к уходу на Дальний Восток броненосцах «Полтава», «Севастополь» и на крейсере 1-го ранга «Громобой». К 1904 годах на броненосцах, крейсерах и минных транспортах насчитывалось всего 58 радиостанций различной мощности, обеспечивавших устойчивую связь на расстояниях до 15-100 миль.

Установкой радиостанций руководили А.С. Попов, П.Н. Рыбкин, лейтенанты А.А. Реммерт и К.Ф. Шульц, а на Дальнем Востоке - лейтенант Р.И. Берлинг. Заведующим Кронштадтской радиомастерской был назначен инженер Е.Л. Коринфский. На кораблях оборудовались отдельные радиорубки, антенную сеть размещали на штатном рангоуте. Однако отечественное производство радиостанций из-за экономии средств на развитие радиомастерской до русско-японской войны так и не было поставлено на промышленную основу. Кустарный способ изготовления аппаратуры препятствовал улучшению ее качества и серийному производству. В 1904 году для снабжения радиостанциями кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры Морское ведомство в срочном порядке закупало недостаточно испытанную аппаратуру системы Слаби-Арко германской фирмы «Телефункен». А.А. Реммерт позднее отмечал: «Казенный способ выделки аппаратов профессора Попова поглотил их прогрессирование и в самый критический момент Россия оказалась вынужденной перейти на иностранные аппараты» (70).

Гарантированная дальность действия радиостанций Слаби-Арко, установленных на броненосцах и крейсерах составляла 100 миль, но на практике оказалась несколько меньше. Впервые беспроволочным радиотелеграфом были вооружены также эскадренные миноносцы и транспорты. Сплошное вооружение эскадры средствами радиосвязи открывало новые возможности в управлении силами. Правда, правильную эксплуатацию радиостанций Слаби-Арко затрудняла их новизна для русских специалистов. К тому же, по дальности и удобству действия они уступали новым радиостанциям системы Маркони, которые имелись в российском флоте в единичных экземплярах (вспомогательный крейсер «Урал»), но состояли на вооружении английского и японского флотов.