Нельзя не признать справедливым замечание Шершова о скоростных качествах проектируемого корабля. И дело здесь не только в качествах энергетической установки. Несмотря на огромную работу окончательные обводы корабля были далеки от совершенства, хотя нельзя не сказать, что разработчики теоретического чертежа сделали все, что было в их силах. Отрицательное влияние на скоростные качества оказывало значительное приполнение носовой оконечности, появившееся из-за усиленной противоминной защиты в этом районе корабля. Сравнивая ставшие известными в наше время данные можно, например, отметить, что у линейного корабля "Yamato" при практически тех же главных размерениях и водоизмещении для достижения той же скорости требовалась мощность механизмов 150.000 л.с., а у советского линкора - 201.000 л.с. Пропульсивный коэффициент "Yamato" равнялся 0,59, советского линкора проекта "23" - 0,52.

И.И. ГРЕН, начальник артиллерийского научно-исследовательского морского института (АНИМИ), признанный авторитет в области морской артиллерии, отмечал в своем отзыве, что принятую в проекте "23" толщину палубного бронирования (25 мм - верхняя палуба, 140 мм - главная и 60 мм - нижняя палубы) можно признать приемлемой, учитывая невозможность дальнейшего увеличения водоизмещения. Она была вполне достаточна для защиты от 406-мм снарядов, выпущенных с дистанции до 165 кабельтовых (по техническим заданиям требовалось до 200 кабельтовых), и 500-кг фугасных авиабомб. При этом, 25-мм верхней палубы было вполне достаточно для взведения взрывателя бомбы, а 60-мм нижней - для задержания осколков в случае пробития главной броневой палубы. Грен считал, что 140-мм броня - не защита от 500-кг бронебойной бомбы. Для надежной защиты от 1000-кг фугасной бомбы толщина главной броневой палубы должна быть утолщена до 190-200 мм, что увеличило бы вес горизонтальной брони на 2000 тонн.

В.И. ПЕРШИН (НИВК) предлагал заменить противоминную защиту итальянской системы Пульезе на американскую без существенных переделок проекта и теоретического чертежа.

П.Ф. ПАПКОВИЧ, крупнейший специалист в области строительной механики корабля, отметил, что проектное водоизмещение линкора оказалось "ненормально большим", главным образом, потому что на одно вооружение и бронирование в проекте было отведено почти 35.000 тонн (броня - 23.400 тонн, вооружение - 9500 тонн, боезапас - 2000 тонн), что в общем-то превосходит водоизмещение английского линейного корабля "Nelson", если верить справочнику Джейна. Из отзыва видно, что известный ученый не имел представления ни о строившихся за рубежом современных кораблях, ни о ходе проектирования советского линкора.

Сопоставив многочисленные и, зачастую, противоречивые отзывы, И.С. Исаков решил, что несмотря на недоработки (незакончёны проекты главных турбин, вспомогательных механизмов, 152-мм орудийных башен, 37-мм полуавтоматов, постов управления стрельбой, командно-дальномерных постов и др.) технический проект можно считать достаточно проработанным, чтобы перейти к разработке рабочих чертежей и заказу стали, с последующей закладкой корабля. Доработать проект, считал заместитель Наркома, можно в процессе выпуска рабочих чертежей. В проекте решения к заседанию Государственного Комитета Обороны Исаков писал, что "наш" линкор является достаточно сильным для всех проектируемых и строящихся, и безусловно превосходит по мощи все линкоры, построенные до настоящего времени.

На заседании Государственного Комитета Обороны при Совнаркоме 28 февраля 1938 года, в ходе рассмотрения варианта "III.у" проекта "23" было принято решение о закладке первого линейного корабля 15 июля 1938 года на стапеле Балтийского завода имени Серго Орджоникидзе в Ленинграде. Еще до принятия этого решения, 15 февраля началась разбивка теоретического чертежа линкора на временном плазе Балтийского завода.

Тем не менее, технический проект вновь вернули на доработку, правда на этот раз не требовалось существенных переделок. Окончательный вариант технического проекта "23" еще неоднократно на протяжении остатка 1938 года и первой половины 1939-го рассматривался на заседаниях Комитета Обороны в Кремле в присутствии Сталина, Молотова, Ворошилова и других, и только специальным постановлением ГКО 13 июля 1939 года, наконец, был официально одобрен и принят к исполнению.

Подводя итог проектирования советского линейного корабля следует отметить, что оно продолжалось около трех лет, в течение которых были выполнены и проработаны два эскизных проекта и пять вариантов технического проекта (не считая многочисленных предэскизных проектов).

Проектирование корабля, его вооружения и механизмов требовало проведения большого числа опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ. Остановимся лишь на некоторых из них.

Для отработки обводов корпуса в опытовом бассейне НИВКа было испытано свыше ста моделей корабля. Для проверки ходовых качеств, поворотливости, управляемости, качки и т.п. в Ленинграде были изготовлены три самоходных катера-модели (КМ) линкора в масштабе 1:10. Размеры опытового бассейна не позволяли провести необходимые испытания и огромные модели (длина 27 метров, ширина 3,9 метра) с большими трудностями были перевезены по железной дороге в Севастополь. Впервые в отечественном военном кораблестроении конструкторы применили бульбовидное утолщение в носовой оконечности.