Американское морское командование на момент переговоров о морских вооружениях учитывало подобное развитие ситуации, и не собиралось допускать его. Предполагалось, что Соединенные Штаты могли бы поддержать приоритет над Японией в морской мощи с коэффициентом 10:5, только если заранее предпримут соответствующие меры. В свою очередь японские представители, настоявшие на коэффициенте 10:7, соглашались принять 10:6, если Соединенные Штаты не станут укреплять своих баз на Тихом Океане. В такой обстановке, американские дипломаты, опасаясь «тянуть за хвост британского льва», были готовы принять большинство из требуемых условий, при условии гарантирования японцами выполнения их обязательств. К тому же, большинство высших чинов Военно-морского флота тоже были заинтересованы в акцентировании важности военно-политической роли тихоокеанского театра, которая к этому времени стала очевидной.
Как это часто бывает, дипломатия достигла всего, и в то же время ничего - Япония продолжала строить для своего флота военные корабли в соответствии с возможностями своей экономики в пределах ограничивающих условий договора, но, как только флот достиг верхней границы этих условий. Японское правительство отказалось от выполнения этого соглашения. Таким образом, в период между 1920 годом и 1936-м американские флотские стратеги сами оказались связаны в своих действиях этими искусственно созданными ограничениями. Так как они не могли расстроить планы своего предполагаемого противника, им пришлось искать другие меры, с помощью которых они могли бы обеспечить достаточную защиту своих интересов на Филиппинских островах.
Во многом эти «другие меры» оказались связаны с авианосцами. Во время Первой мировой войны морская авиация в своем использовании сделала огромный шаг. Авианосная авиация не только доказала реальность поражения береговых целей, но и продемонстрировала огромные возможности воздушной разведки и корректировки артиллерийского огня. Именно авианосцы оказались тем удачным решением проблемы транстихоокеанского перехода, которую так упорно пытались решить американские стратеги. При этом авиацию можно было применять для бомбардировки вражеских баз на пути следования и в то же время прекрасно использовать для защиты от воздушных атак на свои корабли. Помимо этого самолеты могли успешно действовать против вражеских субмарин, производить разведку и поиск крейсеров и рейдеров противника. Причем, даже если моряки никак не могли поверить в то, что самолеты действительно оказались способны нанести серьезные повреждения линкору, нельзя было не признать, что корабельная авиация могла оказаться очень полезной для очистки контролируемой территории от кораблей легких сил противника, а также для ограничения разведывательных действий вражеских крейсеров при эскадрах.
Авианосец «Langley» после вступления в строй
Основная трудность заключалась в возможности иметь достаточное количества носителей самолетов, гарантирующее им возможность выполнения своих функций и поддержку действий линкоров. Немаловажно также было наличие целого ряда договорных ограничений, а также отрицательное отношение к этому вопросу так называемой «Лиги адмиралов» («Gun Club» - дословно «Собрание артиллеристов»).
«Gun Club» являлась неофициальным, но очень влиятельным учреждением на американском Военно-морском флоте, ставшим по существу священным и неприкосновенным. Его существование объяснялось отработанными в течение десятилетий особенностями американской кадровой системы на флоте. Являясь лишь отражением американского общественного строя, когда для осуществления карьеры требовалась поддержка влиятельного лица или собственной «мощной» команды, эта система имела немало положительных сторон - к управлению приходили весьма энергичные люди, по большей части специалисты своего дела. Также и во флоте - чтобы стать адмиралом, офицеру была необходима мощная поддержка «крепкой команды».
В это время в американском флоте командование линкором являлось гарантией получения адмиральского ранга. Но чтобы получить линкор, офицер должен был обязательно стать специалистом артиллерийского дела. А поскольку только адмиралы утверждали продвижение офицера от кэптена (captain) к адмиралу, система как бы самоувековечилась - специалисты артиллерийского дела выбирали также из специалистов артиллерийского дела. Таким образом, главную мощь, как таковую, в морской иерархической системе сохранял линкор, стремившийся противостоять всяческим изменениям в иерархии, и, следовательно, препятствовавший развитию морской авиации.
В качестве ограничения Вашингтонский морской договор устанавливал для американских авианосцев предел суммарного тоннажа в 135.000 тонн. Поскольку морское командование стремилось спасти хотя бы часть затраченных средств кораблестроительной программы 1916 года, было решено перестроить линейные крейсеры «Lexington» и «Saratoga» в авианосцы. В итоге, на эти два корабля были затрачена почти половина тоннажа. Но по расчетам отдела планирования стратегических операций для длительного морского перехода число авианосных палуб настолько же значимо, как и размер судов. А тоннажа оставалось весьма мало, и это, несомненно, становилось проблемой.
К этому времени стала сказываться инертность «Лиги адмиралов». Послевоенные ассигнования на новое кораблестроение были весьма ограничены, и их распределением занимался исключительно «Gun Club». Приверженцы морской авиации «к дележу» практически не допускались. Адмирал Бенсон, получивший после Версаля большую известность и популярность, все силы применил на то, чтобы блокировать планы преобразования «Langley» в экспериментальный авианосец. Главный Совет (General Board) смог задробить предложение переоборудовать один из крейсеров-скаутов типа «Omaha» в носитель самолетов на том основании, что флот не может терять ужасно необходимый ему крейсер ради получения какого-то легкого авианосца. Позже, в 1925 году, Военно-морская Академия (Naval War College) в рекомендациях Главному Совету отмечала желательность преобразования крейсера в корабль-гибрид, носитель самолетов. Но, как и прежде, Главный Совет отказался от идеи, ссылаясь на прежние неудачи в создании кораблей двойного назначения. И одновременно указывая, что крейсер-гибрид потеряет многие крейсерские возможности, обретя в то же время недостатки как и крейсера, так и авианосца.