Эти три человека с большим усердием и напором продвигали идею авианосного крейсера. Нельзя не признать, что при отсутствии любого из них вряд ли бы вообще идея имела бы возможность существовать и, скорее всего, была бы обречена еще до того как была достаточно сформулирована. И усилия не были напрасны.

Первое официальное рассмотрение вопроса строительства крейсеров с полетной палубой состоялось в Конгрессе 16 октября 1930 года. Тогда на рассмотрение Верхней Палаты (General Board) был представлен проект кораблестроительной программы 1932 бюджетного года. Из двух легких крейсеров, включенных в программу, оба являлись авианосными крейсерами. Морской секретарь (Secretary of the Navy) включил это предложение в законопроект, представленный в Комитет по военно-морским делам (House Naval Affairs Committee).

Длительное рассмотрение законопроекта было проведено в январе 1932 года. Тогда в Конгрессе выступили и Пратт, и Моффетт. Пратт горячо убеждал, что для американского флота необходима постройка хотя бы одного крейсера с полетной палубой - это позволило бы провести необходимые эксперименты и отработать особенности тактических и технических характеристик. Выступление Моффетта было более категорично и, можно сказать, даже сенсационно.

Он заявил, что если того потребует обстановка, вся оставшаяся часть кораблестроительной программы должна быть пересмотрена в сторону пополнения флота авианосными крейсерами. Он утверждал, что крейсеры с полетной палубой могут в ближайшем будущем полностью заменить все типы крейсеров. Он доказывал насущную необходимость в кораблях класса CLV:

«После пополнения флота крейсерами с полетной палубой, авианосцы смогут занять надлежащее им место в составе главных сил. И в то же время авиация неизменно будет выполнять возложенные на нее задачи - эскорт, поиск, патрулирование, разведку, блокаду и набеговые операции, для которых крейсер с полетной палубой является наиболее приспособленным и подходящим кораблем».

В результате этих горячих выступлений Комитет по военно-морским делам высказался в пользу таких крейсеров. Однако до конца сессии Конгресс так и не включил их в законопроект. По прошествии зимы представители морского командования вновь включили крейсеры с полетной палубой в программу 1933 бюджетного года. Однако, в этот раз помешал знаменитый кризис 1932 года, находившийся в самом разгаре. Конгресс был поставлен перед необходимостью резко сокращать бюджетные ассигнования. В связи с этим крейсеры были исключены из первоочередных статей финансирования и переведены в так называемые вероятные статьи (likely targets), которые могли быть ассигнованы в случае улучшения финансового положения в стране. Однако, представленный в декабре 1932 года законопроект бюджета 1933 года стал наглядным примером «великой экономии» («large savings») - никакого строительства крейсеров не предполагалось. Более того, предусматривалось вывести из активной службы весь линейный флот. И хотя несколько позже были приняты другие поправки Брейтона-Костигана (Bratton-Costigan amendment), призвавшие к снижению расходов на 5 процентов всеми исполнительными департаментами (Executive departments), тем не менее, ситуации с кораблестроительной программой это не изменило.

Показательна обстановка, в которой были разрушены планы строительства крейсеров с полетной палубой. Еще в то время, когда морской секретарь (Secretary of the Navy) настаивал на включении таких крейсеров в новую кораблестроительную программу, основываясь на то, что «Конгресс соглашался с таким решением - в противоположность артиллерийским крейсерам с 6-дюймовыми орудиями, строительство которых не было одобрено» (28 января 1931 года), экономическое положение в стране столь сильно ухудшилось, что приходилось сильно сокращать ассигнования на флот. Настолько сильно, что об экспериментальном строительстве («experimental project») не могло быть и речи.

Задержка с принятием этих планов оказалась фатальной. В течение двух следующих лет «Лига адмиралов» («Gun Club» -«Лига приверженцев артиллерийского вооружения») вновь сплотилась и предприняла «атаки» на столь новаторские предложения.

Первый удар был нанесен в «сердце» все концепции проекта - по выводам исследований, проведенных Академией ВМС. Незадолго до упомянутого собрания Конгресса, 4 февраля 1931 года, в записке Начальнику Отдела планирования морских операций (CNO) контр-адмирал Кларк (RADM Clark) оспорил основные положения сделанной работы. Он заявил, что точность бомбардировки исчислялась из неверных предпосылок и предложил считать реальными данными только 25% от указанных в выводах Академии ВМС. Он также заявил, что высота сброса бомб в 1000 футов, принятая в исследованиях, должна быть увеличена до 2000, то есть - вдвое. Обосновывалось это мнение возросшей эффективностью противовоздушных средств на современном флоте. К тому же, Кларк предложил считать, что одновременный сброс бомб по цели могли выполнять только три бомбардировщика, а не двенадцать, как было принято в вычислениях Академии ВМС. По ряду причин его записка не была отправлена по назначению, но с ней многие успели ознакомиться, отчего ее можно считать первой попыткой «Лиги адмиралов». Следующие не заставили себя ждать.

В феврале 1932 года по рекомендации Отдела исследований Академии ВМС (Research Department NWC) «Лига адмиралов» предложила пересмотреть более важные оценки исследований - вероятность бомбовых попаданий в корабли. Эта величина была снижена до невероятной величины - всего лишь чуть больше 25% от первоначальной - то есть составили лишь четверть от указанной в выводах Академии ВМС.

Такое не могло не изменить дальнейший «вероятный» ход тактической игры - авиационные удары по линейным кораблям оказались менее эффективными, и, соответственно, увеличился процент потерь самолетов. И хотя это не могло повлиять на эффективность проведения других задач - авиационного патрулирования и разведки, нанесения ударов по транспортам и конвоям, а также и по крейсерам и эсминцам, - тем не менее, сделало невозможным в предстоящей войне рассчитывать на ослабление линейных сил атаками самолетов. А это в свою очередь стало решающим фактором в пользу все того же, нестареющего стандарта - линия хорошо защищенных артиллерийских кораблей по прежнему остается решающей силой в любой морской кампании.

Японский крейсер «Haguro». Фотография сделана в период между декабрем 1931 года и ноябрем 1932 года, когда крейсер был в составе 4-й эскадры крейсеров 4-го флота. Подпись по-японски внизу справа означает «Большой крейсер «Haguro», «Myoko». (В собрании N.H.C.)