На фронтах Великой Отечественной войны.	Орудие сержанта Гончарука. Лето 1943 г.

«Арсенальцы» же показали летом 1939 г. свою «облегченную полковую» или «конно-полковую» пушку 7-5, которая по узлам была максимально совместима с уже принимаемой на вооружение горной 76-мм пушкой 7-2, лицензию на которую СССР приобрел в Чехословакии в обмен на бомбардировщик СБ.

Эпопея с новыми «полковушками» длилась год, в течение которого конкурсанты всячески пытались улучшить характеристики своих изделий. Так сормовчане и «арсенальцы» успели сделать вариант своих орудий с раздвижными станинами (конструкция Кировского завода имела их изначально) . Но все оказалось тщетно. Ни одно из орудий не было принято на вооружение, хотя наиболее предпочтительным казалось изделие Кировского завода, которое предполагалось довести до кондиции в 1940 г.

Но вскоре после этого И.А. Маханов был арестован, а в течение 1937—1938 гг. «обезглавлено» и все руководство КБ (И.И. Амелькевич, Н.П. Васильев, Н.А. Макулов, Л.А. Монаков и др.). Все дефекты изготовления и конструктивные просчеты, на которые упирал В.Г. Грабин при совместных испытаниях, были сочтены вредительством. Причем, разработчик Л-10 (а также Л-11 и Л-12) И.И. Амелькевич объявлен врагом народа и шпионом. Обвинение констатировало: «В целях срыва вооружения Красной Армии современной артиллерией, АМЕЛЬКЕВИЧ умышленно сконструировал негодный компрессор для танковой пушки Л-10, неправильно заполнил его жидкостью, что приводило к авариям пушки при испытаниях.

В результате вредительского конструирования АМЕЛЬКЕВИЧЕМ других деталей для танковой пушки Л-10 ее освоение в валовом производстве было задержано на целый год.

Кроме того, вредительски, с отступлениями от тактико-технических требований, сконструировал другую танковую пушку Л-11, чем снижал ее боевые качества.

По указанию участника военно-заговорщической организации МАХАНОВА — бывшего начальника конструкторского отдела Кировского завода (арестован) умышленно не устранил дефекты дивизионной пушки Л-12, выявленные войсковой комиссией при ее испытаниях. В результате эта пушка не была принята на вооружение армии...»

Вполне понятно, что в этом обвинении мало что стыкуется с правдой, но как бы то ни было, перед войной новая полковая пушка так и не была принята на вооружение Красной Армии вместе с 76-мм горной пушкой обр. 1938 г.

Огненные версты

Полковая пушка обр. 1927 г. осталась на вооружении РККА, но в полковой артиллерии ее уже дополнял 120-мм полковой миномет. На середину июля 1941 г. в войсках западных военных округов числилось 2296 полковых пушек обр. 1927 г. и 1675 полковых минометов. А план военных заказов на 1941 г. предусматривал поставку 300 полковых пушек и 2060 полковых минометов.

Несмотря на то, что к началу войны «полковушка» уже считалась устаревшей, она неплохо зарекомендовала себя в первый период боевых действий. В самом деле, снарядный голод ей практически не грозил, поразить она была в состоянии практически все типы целей (кроме укрытых в земле блиндажей, щелей, ДЗОТов и ДОТов), которые встречались Красной Армии.

Принято считать, что «полковушки» были бесполезны в борьбе с танками, но это не совсем так. Дело в том, что полковая пушка обр. 1927 г. имела выстрел с бронебойным снарядом УБР-353А, разработанный и принятый на вооружение для самоходных установок СУ-1-12 и танков Т-28 и Т-35. Бронепробиваемость указанным снарядом из пушки обр. 1927/32 гг. на дальности 500 м составляла 25 мм при угле встречи 30°; на 100 м при попадании по нормали указанный снаряд мог пробить 30-мм бронеплиту. Но даже нехватка бронебойных снарядов не делала пушку безопасной для танков. Ведь стрельба шрапнелью с установкой «на картечь» давала почти такие же значения бронепробиваемости (22— 25 мм на дистанции 300 м). На этих дальностях меткость короткоствольного орудия еще позволяла попасть в такую цель как танк — дальность прямого выстрела по танку составляла 300—400 м.