Юджин Илай позирует перед историческим полетом. Через несколько мгновений он взлетит с поля у Селфридж-Филд и направится на броненосный КР «Пенсильвания».	Юджин Илай выполняет посадку на палубу броненосного крейсера «Пенсильвания». 18 января 1911 г.

На расстоянии 75 футов от кормы «Пенсильвании» Юджин Илай выключил двигатель и на скорости примерно 40 миль в час (около 71 км/ч) плавно спланировал на сооруженную платформу. Первая посадка аэроплана на палубу боевого корабля была зафиксирована в 11 ч 01 мин 18 января 1911 г.

Рабочие верфи никогда не выполняли подобного рода работ, но все же блестяще справились с порученной им задачей. В конечном итоге на корме крейсера возвели деревянную платформу длиной 133 фута 7 дюймов (около 40,72 м) и 31 фут 6 дюймов (около 9,6 м) шириной, которая простиралась над главной палубой от грот-мачты, к которой она крепилась канатами, до самой кормовой оконечности корабля, где она имела наклон вниз под углом 30°. Длина этого участка платформы составляла 14 футов 3 дюйма (около 4,34 м). У грот-мачты, над кормовой артиллерийской башней, платформа также имела изгиб, но уже вверх, что должно было облегчить торможение аэроплана. Во избежание выкатки аэроплана за пределы платформы и падения в воду по ее краям были сооружены фальшборта в виде деревянных брусьев шириной и высотой по 2 дюйма (5,08 см). В средней части платформы-палубы практически по всей ее длине шла так называемая «посадочная дорожка» — два длинных деревянных бруса (рельса) шириной 2 дюйма (5,08 см) и высотой 4 дюйма (10,16 см), которые образовывали полосу шириной 12 футов (около 3,66 м). И, наконец, перед самой мачтой были натянуты два парусиновых «экрана» высотой по 20 футов (около 6,1 м) и на расстоянии 6 футов (около 1,83 м) друг от друга. Также куски парусины были натянуты и по краям платформы в ее конечной части. Все эти «экраны» предназначались для того, чтобы затормозить и удержать аэроплан в том случае, если импровизированный аэрофинишер по каким-либо причинам не сработает (например, один или даже все тормозные гаки могли просто сломаться или вылететь из своих креплений, не выдержав нагрузок).

Первоначально планировалось уложить поперек платформы на расстоянии трех футов (около 0,91 м) друг от друга 22 прочных каната из манильской пеньки, к которым по краям крепились мешки с песком весом по 50 фунтов каждый (около 22,7 кг). Эти первые в истории американской палубной авиации тросы аэрофинишера были закреплены таким образом, что располагались на высоте около 3 футов (0,91 м) над платформой-палубой, что должно было облегчить их захват специальным самодельным устройством (в виде трех металлических тормозных гаков), которое временно крепилось к аэроплану, пилотируемому Юджином Илаем. Предпоследним «рубежом» системы торможения аэроплана были два длинных куска парусины, которые располагались недалеко друг от друга поперек всей платформы за канатами с песком. Все элементы системы посадки были сконструированы и изготовлены Хью Робинсоном.

Кэптен Понд предложил Илаю, чтобы он садился на корабль, когда тот будет идти по ветру с любой скоростью в пределах 10—20 узлов. Однако, учитывая прогноз погоды на тот день, пилот все же решил сажать аэроплан на палубу крейсера, который должен был стоять на якоре. В этом случае ветер дул со стороны правого борта. В момент посадки его скорость, согласно прогнозу, должна была составить 10—15 миль в час (около 18,5—27,8 км/ч). Со стороны левого борта «Пенсильвании» на удалении примерно 500 ярдов стояли крейсера «Западная Виргиния» (USS West Virginia) и «Мэриленд» (USS Maryland), на которых расположились приглашенные чиновники, офицеры и различные специалисты. Репортеры и многочисленные любители авиации оккупировали небольшие катера и лодки, которые в большом количестве наблюдались в акватории бухты. Огромная толпа также собралась и на летном поле Танфоран около Селфридж-Филд. Делая небольшое отступление, заметим, что местечко Селфридж-Филд было названо в честь лейтенанта американской армии Томаса Э. Селфриджа из Сан-Франциско. Будучи одним из первых армейских авиаторов Соединенных Штатов, он погиб в авиакатастрофе вместе с Орвилом Райтом в 1908 г.

Сам пилот-испытатель был уверен в том, что справится с задачей. Однако храбрый покоритель воздушного океана весьма настороженно относился к океану по той причине, что вовсе не умел плавать. Поэтому он решил на всякий случай облачиться в «спасательный костюм» собственного дизайна: футбольный шлем на голове и накачанная велосипедная камера, закрепленная крест-накрест на торсе и игравшая роль спасательного жилета.