Высадка разведгруппы спецназа в Панджшере. 50-й осап, июль 1986 г.	Выполнив десантирование, вертолёт, возвращается на базу. Высадившаяся  группа по тропе уходит на задание в глубь ущелья. Панджшер, июль 1986 г.

Взаимодействие с авиацией придавало спецназу необходимую мобильность и оперативность действий. Нередко вертолеты оказывались единственным средством доставки и поддержки разведгрупп, к тому же, с воздуха удавалось контролировать значительно большие районы (как оценивал ситуацию зам. начальника разведки 177-го оспн К. Таривердиев, в горах и бездорожье «поход «брони» даже на 50—60 км можно было смело приравнивать к подвигу, причем даже эти несчастные полсотни километров «броня» порой проходила за 6— 8 ч, а то и больше»). Многочисленные сторожевые заставы и посты в большинстве своем ограничивались наблюдением за окрестностями и обеспечивали защиту самих себя и прилегающих километров дороги. Ко времени развертывания сил спецназа вертолетные части и подразделения находились практически во всех значительных гарнизонах, располагая более чем 300 машинами. Уже с августа 1980 г. вертолетные эскадрильи ВВС 40-й армии начали переводить на усиленные штаты, увеличивая число звеньев с 4 до 5; в вертолетных полках насчитывалось по 3—4 эскадрильи, причем все полки и отдельные вертолетные эскадрильи (овэ) включали помимо транспортных Ми-8 и Ми-6 и боевые Ми-24. Базировавшиеся в Кабуле вертолетчики 50-го осап поддерживали операции «столичной» 469-й роты СпН и 177-го отряда СпН из Газни, где их экипажи несли постоянное дежурство. Джелалабадский 335-й обвп также держал одну из эскадрилий в Газни, обеспечивая деятельность отрядов 15-й бригады спецназа — 334-го, 154-го, 668-го и 177-го, для чего другая его эскадрилья периодически работала из Асадабада. Кандагарский 280-й овп привлекался для помощи спецназу 22-й бригады — 173-му, 186-му, 370-му и 411-му отрядам, причем со спецназовцами Фараха часто «подрабатывала» и шиндандская 302-я овэ.

Вместе с тем взаимодействие конкретных авиационных подразделений и спецназа не было постоянным, при необходимости вертолетчиков привлекали к работе в других районах, где готовились крупные операции или отмечалась возросшая активность оппозиции. Причинами «кочевой» жизни с работой с других аэродромов нередко становились значительные потери в соседних эскадрильях, выход их машин из строя или нахождение в ремонте (тем более что износ матчасти в Афганистане превышал все нормы и быстро «выбивал» ресурс техники), а то и недостатки в работе или отсутствие должного опыта у соседей. В итоге многим экипажам помимо своей зоны то и дело приходилось работать в других районах, в непривычной местности и условиях.

Совместная с «воздухом» работа как нельзя лучше способствовала решению задач СпН. В первую очередь этим достигалось значительное увеличение подконтрольных зон разведформирований, радиус которых возрастал до 150—180 км (он определялся характеристиками вертолетов при типовой нагрузке и заправке с учетом запаса топлива на возможное развитие ситуации — от поддержки втянувшейся в бой разведгруппы до навигационного резерва). Существенно возрастала мобильность спецназа, оперативно попадавшего в назначенный район, прежде нередко попросту недоступный. Высадка групп осуществлялась более скрытно и скоротечно, в малозаметных местах и без привлечения лишнего внимания ревом моторов и тучами пыли, сопровождавшими выход бронегруппы на всем ее пути. Патрулирование на вертолетах позволяло выполнять «просмотр» обширных участков и протяженных маршрутов, а при досмотре каравана, стычке с душманским отрядом и налете на селение или базу с огрызающимся противником огневая поддержка с воздуха оказывалась как нельзя кстати. Во внимание принималась и возможность эвакуации при неблагоприятном развитии событий: как гласил один из принципов спецназа, «прежде чем куда-то влезть, подумай, как потом выбраться».