Двигатель помещался над коробкой передач и трансмиссией и должен был крепиться в трех точках на приливах картера коробки передач или особой раме. На той же раме впереди двигателя вертикально крепился бы радиатор с вентилятором. Таким образом обеспечивалась жесткая связь двигателя с трубопроводами радиатора при любых колебаниях и изгибах шасси. Вал дискового главного сцепления соединялся с ведущим валом зубчатой или цепной передачей, укрытой в переднем вертикальном приливе картера коробки передач. Удлиненный конец вала сцепления соединялся с пусковой рукояткой, выведенной в боевое отделение. Вооружение — орудие или один пулемет — устанавливалось во вращающейся башне.

Нетрудно заметить, что LK-III строился по той же компоновочной схеме, что и французский легкий «Рено» FT-17, разработанный годом раньше. Позже эта компоновка получила название «классической». Р.Крюгер утверждал, что «в Германии неприятельские формы... малых танков были совершенно неизвестны». Однако разработка LK-III велась явно под влиянием «Рено» FT: с танками «Рено» германские войска встретились в мае 1918 года. И все же надо отдать должное немецким конструкторам, успевшим оценить преимущества классической компоновки и быстро «вписать» в нее уже разработанную машину. Планировалось оснастить танк радиостанцией. Но до постройки натурного образца дело уже не дошло.

Из проектов «тяжелых штурмовых» танков заслуживает особого внимания представленный в середине 1918 г. фирмой «Верхнесилезский Сталеделательный завод» проект «Oberschlesien» («Верхняя Силезия»). Танк должен был иметь компоновку с передним расположением отделения управления, средним — боевого, задним — двигательного. При этом основное вооружение — 57-мм пушка — размещалось во вращающейся цилиндрической башне с командирским куполом, а два пулемета - в передней и задней малых башнях. Карбюраторный двигатель авиационного типа AS3 «Аргус» мощностью 180 л.с. (при 1400 об-/мин) при планируемом весе 20 т обеспечил бы машине удельную мощность 9 л.с./т. Запас бензина должен был составить 1000 л — вдвое больше, чем у A7V. Оригинальной чертой ходовой части было среднее положение ведущего колеса - оно зацепляло верхнюю ветвь гусеницы и было прикрыто броней.

Столь многообещающий проект привлек внимание Ставки, распорядившейся 5 октября о постройке двух опытных образцов. Для ускорения работ неделю спустя приняли решение строить машины «Oberschleisen II» на шасси типа «Холт-Каттерпиллер» с задним ведущим колесом, но и этого не удалось сделать — проект остался нереализованным. Определенные следы компоновочных решений «Oberschleisen» можно увидеть в разработанном через 15 лет германском среднем танке Nb.Fz.

Тогда же, в октябре 1918 г., были представлены и другие проекты — «тяжелый штурмовой» танк «Ганновер» Л. Элерса, «пехотный» танк «Гессен-Кассель» фирмы «Вегман». Упоминается также проект тяжелого танка «Хорьх» фирмы «Бенц-Браунер».

Использовавшиеся рейхсвером английские танки Мк IV были как пушечного, так и пулеметного типа. Они были взяты в основном под Камбрэ и снабжены направляющими рельсами на крыше для «балки самовытаскивания». Трофейные танки немцы ремонтировали в мастерских в Шарлеруа. Часть MklV они перевооружили своими 57-мм крепостными пушками Максима-Норденфельта с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V и 7,92-мм пулеметами MG.08/15. Такие танки под обозначением «Beutepanzerwagen IV» состояли на вооружении четырех из семи «танковых штурмовых отделений».

В ходе боев 1918 года было захвачено также несколько средних английских танков Мк А «Уиппет». Они были подготовлены к боевому применению, однако каких-либо сведений об использовании их германцами на фронте нет.

Организация германских танковых подразделений

Танки сводились в «штурмовые отделения бронированных машин» (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung). Еще до окончания постройки первого A7V, 20 сентября 1917 г., Военное министерство распорядилось о формировании двух «штурмовых отделений» по пять танков. Приказ о формировании третьего отделения состоялся 6 ноября 1917 г. Экипажи для танков набирали по следующей схеме: механиков-водителей и механиков — из инженерных («пионерных») войск, наводчиков и заряжающих — из артиллеристов, пулеметчиков — из пехоты. Офицеров брали из пехоты или автомобильных частей. Формирование 1-го отделения было закончено 5 января 1918г., и оно было направлено для обучения в школу вождения в Седане.

Всего было сформировано девять «штурмовых отделений» по пять танков каждое. 1, 2 и 3-е были укомплектованы танками A7V, еще пять A7V использовались как резерв. 11, 12, 13, 14, 15 и 16-е отделения были оснащены трофейными английскими танками Мк IV. Танки составляли «боевой эшелон» отделения. «Технический эшелон» под командованием офицера-техника включал эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач — всего 9-10 грузовых, 2 легковых автомобиля и мотоцикл. Штат «штурмового отделения» зависел, конечно, от типа танков. Отделение A7V включало 176 человек: командир в звании капитана, 5 младших офицеров (лейтенантов) — командиров машин и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Мк IV входило до 140 человек. «Штурмовые отделения» подчинялись командующему бронечастей, штаб которого располагался в Шарлеруа (Бельгия), где размещался 20-й Баварский армейский автопарк. В его мастерских готовились к бою и проходили ремонт как A7V, так и трофейные Мк IV. Командующий бронечастей подчинялся Начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного Командования.

У командования танки по-прежнему не вызывали особого энтузиазма. Начальник Большого Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург, осмотревший в марте в Шарлеруа первые 10 машин, высказался весьма скептически: «Вероятно, они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попробуем их применить». В предстоящем наступлении в вопросах «прорыва» германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии и тщательную организацию ее огня. Ставка Главного Командования издала инструкцию «Взаимодействие танков с пехотой», гласившую между прочим: «Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга... При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огонь». То есть по сути взаимодействие отрицалось - германское командование повторяло первые ошибки британского.

Формально германскими войсками было введено в дело 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Мк IV. В ходе боев часть поврежденных танков была заменена резервными, а часть успели отремонтировать и вновь пустить в бой. Так, первое «штурмовое отделение» за время боев практически полностью обновило материальную часть.

Обозначения и окраска танков. Экипировка экипажей.

Германские танки окрашивались различно. Поначалу преобладала однотонная окраска в светло-зеленый или серо-стальной цвет «фельдграу». Затем некоторые танки, по примеру английских, стали покрываться деформирующей пятнистой окраской. Пятнистую окраску имели, к примеру, A7V №507, №529 и №562 во время весенних боев, №560 в июне, №504 и №528 — в августе. На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные «тевтонские» кресты. Поначалу на каждом борту рисовался один крест, а с мая 1918 г. — по два. Большие кресты служили скорее не для «поднятия духа» экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками — ведь немецкая пехота и артиллерия больше привыкла к наличию танков у противника. Некоторые танки, как, например, № 527 «Циклоп», имели кресты и на вентиляционных решетках крыши, очевидно, в расчете на свои самолеты. Между крестами посередине борта, а также на лобовом и кормовом листах помещалась римская цифра — номер танка в подразделении. В соответствии с традициями тех лет, каждая бронемашина имела, подобно кораблю или форту, собственное имя — «Эльфриде», «Мефисто», «Лозенге», «Вотан», «Шнук». Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке — здесь и мифические имена вроде «Мефисто» или «Циклоп», и популярные исторические вроде «Старый Фриц» или «Король Вильгельм». На A7V имя наносилось белой краской на лобовой и кормовой частях вверху слева или справа. Танки могли и менять имя — так, A7V № 543 в составе второго «штурмового отделения» нес имя «Хаген», после передачи в третье отделение был переименован в «Адальберт», а позже — в «Король Вильгельм». Некоторые танки несли собственную эмблему — на левом лобовом листе «Мефисто» изображен черт, несущий под мышкой английский «ромбовидный» танк. Танки первого «штурмового отделения» несли изображения черепа и скрещенных костей — старинного символа бессмертия, принятого в качестве эмблемы еще прусской кавалерией эпохи наполеоновских войн (череп с костями был, кстати, популярен в конце войны и у русских бронечастей). «Череп с костями» как бы роднил танковые «штурмовые отделения» со штурмовыми группами германской пехоты (по мнению ряда историков, именно способы действий таких пехотных групп в 1917-1918 гг. стали основой дальнейшего развития тактики танков).